Бесплатная библиотека онлайн

Сегодня одним из самых актуальных вопросов теории и практики отечественной журналистики является проблема ее публицистической состоятельности

Российская публицистика в условиях современного экономического развития все отчетливее принимает черты рыночной журналистики со всеми ее минусами. Естественная для рыночной журналистики опора на информацию, которую можно продать, оборачивается серьезными потерями в области практической публицистики.1 Теперь продается не только конкретная информация, но и точка зрения автора, его имя, бренд издания и т. д. Из публицистики выхолащивается ее главная составляющая – само творчество автора как субъекта высказывания, как личности, предлагающей свой неповторимый взгляд на действительность, как активного участника тех социальных процессов, свидетелем которых он является, как представитель определенного социума

В этих условиях поиск истоков, с которых начиналась мировая и отечественная публицистика представляется продуктивным. Он позволяет не просто осмыслить закономерность тех явлений, которые наблюдаются в современной социокультурной практике и, в частности, в отечественной публицистике, но и помогает проследить ее творческую эволюцию, которая породила современную журналистику

Ясно, что взгляд исследователя сразу обращается к текстам, служащим фундаментом мировой культуры. Тексты эти носят преимущественно религиозный характер, что вполне объяснимо – цивилизация во все времена обращалась за помощью к силе, способной обеспечить и поддержать ее развитие

Тексты, на которые оно опирается – это не просто памятники культур разных этносов и эпох, это основополагающие документы, помогающие понять движение человеческой мысли, процессы формирования личности в окружающем ее мире, сопровождаемые поиском единомышленников в безмерном пространстве истории и времени

Мировая публицистика является составной частью мировой культуры (а уже – мировой словесности). Публицистику и литературу всегда объединяло стремление понять происходящее сквозь призму восприятия конкретной личности. Личностное начало формирует как художественную словесность, так и публицистику

Для публицистики (как и для художественной литературы) свойственны опора на реальные факты и явления действительности, на субъективное выражение авторской точки зрения, на поиск диалога с аудиторией, на эмоционально-образное восприятие впечатлений, порожденных объективным бытием. В тоже время для публицистики как особого рода творческой деятельности свойственны большая адресность выступления, его оперативность и качественно иная, нежели в литературе и науке, актуальность, четкая персонализация высказывания

Общим для художественного и публицистического творчества является духовное созидательное начало, присущее всем видам художественных и публицистических текстов (приглашение к сотворчеству!), а также диалогичность (скрытая или открытая), без которой невозможно осуществить одну из важнейших функций творчества – побуждение к активному самоформированию личности в процессе познания окружающего мира

Именно этими обстоятельствами продиктовано обращение исследователя к поискам источников происхождения современной публицистики (или публицистической первоосновы в других формах познания мира)… Cоциолог Питирим Сорокин в 20-е гг. XX в. писал: «Судьба любого 5 общества зависит прежде всего от свойства его членов. Общество, состоящее из идиотов или бездарных людей, никогда не будет обществом преуспевающим. Дайте группе дьяволов великолепную конституцию, и все же этим не создадите из нее прекрасного общества. И обратно, общество, состоящее из талантливых и волевых лиц, неминуемо создаст и более совершенные формы общежития».1 Россия за последние 15 лет испытала многочисленные потрясения на пути построения гражданского общества. Кризисные явления в экономической и политической сферах сопровождались девальвацией морально-нравственных ценностей. Ныне наблюдаются восстановительные тенденции в духовной жизни социума, сопровождающиеся религиозным возрождением (что, по мнению того же Сорокина, является признаком нравственного выздоровления).2 Однако, ренессанс христианства, ислама, иудаизма, буддизма и политеистических культов в нашей стране породил и рост религиозного экстремизма, воплотившийся не только в прямые акты насилия, но и в откровенную агрессию в коммуникационном пространстве (с помощью средств массовой информации)

Идет широкая обработка умов в соответствии с постулатами той или иной идеологии. В российских СМИ постоянно ведутся дискуссии по религиозной проблематике, но профессиональный уровень их невысок: выступления «отличаются» откровенными фактологическими промахами, неглубоким анализом, отсутствием последовательной аргументации

Поэтому обращение к истокам традиций мировой и отечественной публицистики дополнительно определяет актуальность предложенного исследования

Количество фундаментальных теоретических работ в области истории журналистики, охватывающих значительные временные промежутки эволюции религиозно-публицистической мысли, с учетом трансляционных процессов и взаимодействия коммуникационных пространств, достаточно невелико. За исключением исследования Р. В. Жолудя,1 панорамный подход в изучении развития собственно религиозной публицистики нигде не встречается. Между тем, потребность в таких работах растет с каждым днем, так как, не поняв взаимодействия между отдельными историческими типами публицистики, невозможно полноценно изучать и современный этап ее бытия

В исследовании используются понятия доминирующего кода и ритуала

В коммуникативистике доминирующий код определяется как «…комплекс доминирующих идей, подчиняющий себе различные сферы общественно-культурной жизни, включая и деятельность СМИ».2 Доминирующий код религии – это система информационно- преобладающих идей, подчиняющая себе вероучение, культовую практику и институциональную организацию любой соответствующей религии. Своим доминирующим кодом обладают все сакральные тексты и книги (в т. ч. и Ветхий Завет). Доминирующий код Ветхого Завета подчиняет себе структуру, смысловое наполнение и содержательный план первой части Библии. С доминирующим кодом тесно связан рецессивный код, под которым понимается комплекс идей, непосредственно вытекающих из идей доминирующего кода и способных замещать их без ущерба для целостности доминирующего кода как системы. Доминирующий код религии определяется нами не только как продукт информационной деятельности человека, не только как проявление медиатированной реальности3, но и как отражение мегаинформационных процессов. Термины метаинформация, мегаинформация, макроинформация и т.п. мы используем в формулировке Л.Г. Свитич.4 Религию невозможно представить без ритуала. Один из известных специалистов-исследователей ритуальных текстов В. В. Емельянов ___________1 Жолудь Р. В. Начало православной публицистики : Библия, апологеты, византийцы / Р. В. Жолудь. – Воронеж : Воронежский государственный университет, 2002. – 192 с

2 Землянова Л. М. Зарубежная коммуникативистика в преддверии информационного общества : Толковый словарь терминов и концепций / Л. М. Землянова. – М. : Изд-во Моск. ун-та, 1999. – С. 52. ; У Э. Тоффлера есть понятие скрытого кода (которое следует считать аналогичным доминирующему коду) : «У каждой цивилизации есть свой скрытый код – система правил или принципов, отражающихся во всех сферах ее деятельности, подобно некоему единому плану» (см. : Тоффлер Э. Третья волна / Э. Тоффлер. – М. : АСТ, 1999. – С. 92.)

3 Цуканов Е. А. Информационная среда как фактор социального и нравственного здоровья человека : Автореф. дисс. … канд. филол. наук / Цуканов Евгений Александрович. – Воронеж, 2003. – С. 17

4 Свитич Л. Г. Феномен журнализма. – С. 5–6

7 подчеркивает: «Ритуал должно рассматривать как символическую форму поведения живых организмов, связанную с их адаптацией к условиям окружающей среды, направляющую и упорядочивающую их жизненную активность, способствующую возникновению коммуникативных и ценностных систем и служащую основным материалом для образования новых форм поведения, согласованных со своими образцами».1 В качестве объекта исследования выступают религиозные и светские публицистические тексты, имевшие хождение на Классическом Востоке и Киевской Руси XI–XIII вв. Промежуточное звено в трансляции (античные, раннехристианские и византийские тексты, содержащие элементы публицистики) исследовано в монографии Романа Жолудя «Начало православной публицистики: Библия, апологеты, византийцы»

Предметом исследования является система идей и факторов, оказавшая непосредственное влияние на генезис прапублицистики, на становление религиозной и светской публицистики в эпоху древней ближневосточной цивилизации, на трансляционные процессы, а также задавшая импульс поступательного развития отечественной прапублицистики

В диссертации рассматриваются и отдельные моменты жанрообразования в прапублицистике

Цель исследования – выявить и раскрыть закономерности возникновения древней публицистической мысли в зоне Ближнего Востока, определить генетические особенности формирования идей доминирующего кода Ветхого Завета, оказавшего влияние на публицистический потенциал Библии, с последующим использованием его отечественной публицистикой XI– XIII вв. для нужд религиозной пропаганды, обоснования решения политических проблем и защиты мировоззренческих стереотипов древнерусского этноса

Задачи исследования: охарактеризовать причины появления прообразов идей доминирующего кода Ветхого Завета в прапублицистических произведениях Древнего Востока; 1 Емельянов В. В. Ритуал в Древней Месопотамии / В. В. Емельянов. – СПб. : Азбука-классика : Петербургское Востоковедение, 2003. – С. 27

8 определить пути трансляции по типу «культура-культура», послужившие включению идей доминирующего кода Библии в древнерусскую религиозную и светскую прапублицистику; показать влияние идеологии Ветхого Завета и христианской догматики на прапублицистические произведения Киевской Руси; раскрыть роль православного публицистического выступления в формировании христианских нравственно-этических принципов поведения личности и древнерусского общественного сознания

Методологическая и теоретическая база исследования. Предмет работы лежит на стыке нескольких научных дисциплин. Для того чтобы избежать возможного эклектизма, нами предложена методологическая основа исследования, включившая в себя общенаучные методы: функциональный, структурно-типологического анализа и синтеза материалов, а также системный историко-культурологический метод (разработанный А. Ф. Лосевым и С. С

Аверинцевым),1 комплексный историко-психологический метод (по А. Л

Вассоевичу),2 с привлечением в качестве основного инструмента верификации теории пассионарного этногенеза Л. Н. Гумилева.3 В области общей методологии использованы труды: М. М. Бахтина, Н

С. Валгиной, А. С. Демина, И. П. Еремина, В. И. Карасика, Г. В. Колосова, Г.В

Лазутиной, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, Е. П. Прохорова, Л. Г. Свитич, М

И. Стюфляевой, В. В. Ученовой, М. С. Черепахова.4 1 Лосев А. Ф. Из ранних произведений / А. Ф. Лосев. – М. : Правда, 1990. – 655 с. ; Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии / А. Ф. Лосев ; сост. А. А. Тахо-Годи. – М. : Мысль, 1993. – 959 с. ; Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции / С. С. Аверинцев. – М. : Языки русской культуры, 1996. – 446 с

2 Вассоевич А. Л. Духовный мир народов классического Востока (Историко-психологический метод в историко-философском исследовании) / А. Л. Вассоевич. – СПб. : Алетейя, 1998. – 539 с

3 Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли / Л. Н. Гумилев. – М. : Айрис-пресс, 2005. – 560 с

4 Бахтин М. М. Эпос и роман / М. М. Бахтин. – СПб. : Азбука, 2000. – 304 с. ; Валгина Н. С. Теория текста : Учебное пособие / Н. С. Валигина. – М. : Логос, 2004. – 280 с. ; Демин А. С. О художественности древнерусской литературы / А. С. Демин ; отв. ред. В. П. Гребенюк. – М. : Языки русской культуры, 1998. – 848 с. ; Еремин И. П. Лекции и статьи по истории древней русской литературе / И. П. Еремин ; ЛГУ им

Жданова. – 2-е изд. , доп. – Л. : Издательство ЛГУ, 1987. – 326 с. ; Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. – М. : Гнозис, 2004. – 390 c. ; Колосов Г. В. Публицистика как творческий процесс / Г. В. Колосов. – М. : Изд-во Моск. ун-та, 1977. – 86 с. ; Лазутина Г.В. Основы творческой деятельности журналиста : Учебник для вузов / Г.В. Лазутина. – М. : Аспект Пресс, 2001. – 240 с. ; Лихачев Д. С. Великий путь : Становление русской литературы XI-XVII вв. / Д. С. Лихачев. – М. : Современник, 1987. – 299 с. ; Лотман Ю. М. Семиосфера / Ю. М. Лотман. – СПб. : Искусство ______– СПБ, 2000. – 704 с. ; Прохоров Е. П. Введение в теорию журналистики : учебное пособие / Е. П. Прохоров. – М. : РИП- холдинг, 2000. – 308 с. ; Свитич Л. Г. Профессия журналист: учебное пособие / Л. Г. Свитич. – М.: Аспект 9 При рассмотрении конкретных вопросов нашего исследования, связанных с историей и теорией публицистики (журналистики) были применены наработки следующих ученых: Б. Л. Борисова, В. М. Горохова, Л. Е

Кройчика, Б. Я. Мисонжникова, Г. Я. Солганика, А. А. Тертычного, В. В

Хорольского, Е. С. Щелкуновой и др. 1 Эмпирическую базу составляют древнеегипетские, месопотамские и хеттские тексты; канонические и неканонические книги Ветхого Завета; ряд сочинений, входящих в структуру Нового Завета; произведения древнерусской литературы XI–XIII вв., принадлежащие перу Илариона Киевского, Феодосия Печерского, Нестора, Климента Смолятича, Кирилла Туровского, Серапиона Владимирского и др

Степень научной разработки определяется трудами по истории и теории литературы, публицистики, культурологии, религиоведения и т. д., имеющими огромное значение, так как концепции, гипотезы и практические выводы, представленные в них, определили саму возможность появление на свет данной работы.2 Пресс, 2003. – 255 с. ; Стюфляева М. И. Поэтика публицистики / М. И. Стюфляева ; науч. ред. В. П

Скобелев. – Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1975. – 152 с. ; Ученова В. В. У истоков публицистики / В. В

Ученова. – М. : Изд-во Моск. ун-та, 1989. – 211 с. ; Черепахов М. С. Таинства мастерства публициста / М. С

Черепахов. – М. : Мысль, 1984. – 150 с

1 Горохов В. М. Основы журналистского мастерства : учебник / В. М. Горохов. – М. : Высшая школа, 1989. – 119 с. ; Кройчик Л. Е. Публицистический текст как жанр и как дискурс / Л. Е. Кройчик // Акценты. Новое в массовой коммуникации. – 2005. – № 3–4. – С. 11–16. ; Кройчик Л. Е. Система журналистских жанров / Л. Е

Кройчик // Основы творческой деятельности журналиста : учебник для студ. вузов по спец. «Журналистика» / Ред.-сост. С. Г. Корконосенко. – СПб : Знание : СПбИВЭСЭП, 2000. – С. 125–167. ; Мисонжников Б. Я

Отражение действительности в тексте / Б. Я. Мисонжников // Основы творческой деятельности журналиста : учебник для студ. вузов по спец. «Журналистика» / Ред.-сост. С. Г. Корконосенко. – СПб. : Знание : СПбИВЭСЭП, 2000. – С. 95–124. ; Солганик Г. Я. Автор как стилеобразующая категория публицистического текста / Г. Я. Солганик // Вестник Московского университета. Сер. 10. Журналистика. – 2001. – № 3. – С. 74– 83. ; Тертычный А. А. Жанры периодической печати : учебное пособие / А. А. Тертычный. – 2-е изд., испр. и доп. – М. : Аспект Пресс, 2002. – 320 с. ; Хорольский В. В. Западная литература и публицистика ХХ века : культурологический подход (пособие для студентов и аспирантов) / В. В. Хорольский. – Воронеж : Алмаз, 2005. – 160 с. ; Щелкунова Е. С. Текст у берегов Публицистики (Многогранность понятия в свете различных научных подходов) / Е. С. Щелкунова // Акценты. Новое в массовой коммуникации. – 2001. – № 5–6. – С.45–50. и др

2 Аверинцев С. С. Образ античности / С. С. Аверинцев. – СПб. : Азбука-классика, 2004. – 480 с. ; Андрианова-Перетц В. П. Древнерусская литература и фольклор / В. П. Андрианова-Перетц. – Л. : Наука, Ленинградское отделение, 1974. – 171 с. ; Ассман Ян. Египет : теология и благочестие ранней цивилизации / Ян Ассман; пер. с нем. – М. : Присцельс, 1999. – 368 с. ; Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М. М. Бахтин. – 2-е изд. – М. : Художественная литература, 1990. – 543 с.; Бычков В. В. Русская средневековая эстетика. XI–XVII века / В. В. Бычков. – М. : Мысль, 1992. – 637 с. ; Вагнер Г. К. Канон и стиль в древнерусском искусстве / Г. К. Вагнер. – М. : Искусство, 1987

– 288 с. ; Гаспаров Б. М. Поэтика «Слова о полку Игореве» / Б. М. Гаспаров. – М. : Аграф, 2000. – 608 с. ; Гудзий Н. К. История древней русской литературы / Н. К. Гудзий. – 6-е изд., испр. – М. : Учпедгиз, 1956. – 511 с. ; Иванов С. А. Византийское юродство / С. А. Иванов. – М.: Международные отношения, 1994. – 240 10 Научная новизна работы заключается в том, что отсутствует до сих пор систематическое изучение процесса зарождения и становления прапублицистики в эпоху Классического Востока. Корни публицистической мысли уходят в древневосточный ритуал (ритуальный дискурс). Кроме того, впервые предпринята попытка системного изучения трансляции идей доминирующего кода Ветхого Завета в древнерусскую публицистику XI–XIII веков (где эти идеи послужили катализаторами формирования тематического разнообразия и в немалой степени способствовали эволюции жанрообразования)

В предпринятом исследовании впервые рассматриваются в качестве прапублицистических некоторые литературные сочинения Классического Востока (например, древнеегипетская «Книга мертвых», хеттское «Завещание Хаттусилиса I», месопотамский «Диалог о благе» и др.). Следует отметить, что в современной науке исследования древних текстов проводились сугубо с историко-филологических, лингвистических, культурологических или религиоведческих позиций. Данное исследование осуществляет их анализ, опираясь на теорию публицистики и коммуникативистики

Основные положения, выносимые на защиту: 1. Идеи, ставшие элементами доминирующего кода Ветхого Завета с. ; Истрин В. М. Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода (XI–XIII вв.) : учебное пособие для студ. филол. специальностей вузов / В. М. Истрин ; под ред. О. В. Никитина. – М. : Академия, 2003. – 384 с. ; Карсавин Л. П. Культура средних веков / Л. П. Карсавин. – Киев : Символ & Airland, 1995. – 208 с. ; Клочков И. С. Духовная культура Вавилонии : человек, судьба, время / И. С. Клочков. – М. : Наука, 1983. – 208 с. ; Лепахин В. В. Значение и предназначение иконы : Икона в Церкви, в государственной, общественной и личной жизни – по богословским, искусствоведческим, историческим, этнографическим и литературно-художественным источникам / В. В. Лепахин. – М. : Паломник, 2003. – 511 с. ; Лихачев Д. С

Историческая поэтика русской литературы / Д. С. Лихачев. – СПб. : Алетейя, 1997. – 511с. ; Лихачев Д. С

Смех в Древней Руси / Д. С. Лихачев, А. М. Панченко, Н. В. Понырко. – Л. : Наука, Ленинградское отделение, 1984. – 295 с. ; Лосев А. Ф. История античной эстетики. В 2 кн. / А. Ф. Лосев. – М. : Искусство, 1994. – Кн. 2. – 604 с. ; Мильков В. В. Осмысление истории в Древней Руси / В. В. Мильков. – СПб. : Алетейя, 2000. – 384 с. ; Переверзев В. Ф. Литература Древней Руси / В. Ф. Переверзев. – М. : Наука, 1971. – 301 с. ; Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства / М. Б. Плюханова. – СПб. : Акрополь, 1996. – 336 с. ; Пропп В. Я. Проблемы комизма и смеха / В. Я. Пропп. – 2-е изд. – СПб. : Алетейя, 1997. – 287 с. ; Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. / Б. А. Рыбаков. – М. : Наука, 1982. – 589 с. ; Тураев Б. А. Египетская литература / Б. А. Тураев. – СПб. : Нева : Летний сад, 2000. – 336 с. ; Усков Н. Ф. Христианство и монашество в Западной Европе раннего Средневековья. Германские земли II / III– середина XI в. / Н. Ф. Усков. – СПб. : Алетейя, 2001. – 506 с. ; Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра / О. М. Фрейденберг ; подготовка текста, справочно-научный аппарат, предварение, послесловие Н. В

Брагинской. – М. : Лабиринт, 1997. – 448 с. ; Фроянов И. Я. Начала Русской истории. Избранное / И. Я

Фроянов ; отв. ред. Ю. Г. Алексеев. – М. : Парад, 2001. – 976 с. и др

11 (и Библии в целом), были сформированы в лоне религиозной прапублицистики Классического Востока

2. В результате многоступенчатого трансляционного процесса, идеи доминирующего кода Ветхого Завета были перенесены на Русь и послужили основой развития древнерусской публицистики XI– XIII вв

3. Отечественная прапублицистика явилась одной из вершин глобальной культурной трансляции, охватившей географическую зону Ближнего Востока и Европы в эпохи Древнего мира и Средневековья. Последующее публицистическое творчество опирается на идеи и жанровые формы, появившиеся в более ранних (по времени возникновения) национальных литературах

4. Прапублицистика Киевской Руси в XI–XIII веках (опираясь на свой христианский фундамент) служила интересам сохранения самости древнерусского этноса и защиты единого духовного пространства

5. На примере такого жанра, как молитва, можно говорить о «мерцательности» публицистического начала в религиозных и светских прапублицистических текстах

6. Исследование содержит самостоятельную периодизацию развития древнерусской публицистики, базирующуюся на общепринятой периодизации древнерусской литературы

Теоретическое значение диссертации определяется созданием цельной концепции генезиса древнерусской публицистики на фоне общего культурно- трансляционного процесса в Западной Евразии. Введение новых терминов, а также произведенное нами уточнение уже существующей терминологии, позволяет расширить исследовательский инструментарий в сфере истории публицистики

В диссертации намечены оригинальные подходы к изучению публицистических текстов и жанров, что может способствовать появлению новых исследований, в том числе и обобщающего характера

12 Практическое значение. Ее результаты использованы при подготовке программ и лекций по курсам истории зарубежной журналистики и религиоведения. Кроме того, материалы исследования могут быть применены для разработки спецкурсов и курсов по выбору, близких к тематике диссертации

Апробация результатов исследования. Основные положения данной работы были представлены нами в докладах и сообщениях на научно- практических конференциях и семинарах в гг. Воронеже, Москве и Старом Осколе в 2000–2006 гг. Результаты исследования нашли отражение в 13 научных публикациях

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, двух глав, Заключения, списка литературы и приложения

Для того чтобы далее полноценно раскрыть заявленную нами тему, необходимо предварительно условиться о значении, применяемых в работе терминов и дефиниций

Термин «публицистика» использован в трактовке В.Н. Фоминых: «Публицистика – такой род творчества, который открыто служит социально- политическим целям… (продиктованным задачами момента, переживаемого периода), специфическим именно для этого рода творчества способом: она всегда живой отклик на конкретные факты (события и явления, процессы и проблемы) социальной жизни, отклик, который обращен непосредственно к массам».1 Важно для нас и определиться с такими понятиями как «текст» и «публицистический текст». Е.С. Щелкунова пишет: «Текст-это носитель определенной информации, представляющий собой сложное законченное знаковое образование, сориентированное на установление и отражение взаимодействия между автором и аудиторией».2 Л.Е. Кройчик, рассуждая о публицистическом дискурсе, сообщает, что текст обретает черты дискурса «…прежде всего в том своем изводе, который именуется публицистическим текстом. Можно сказать и более определенно: публицистический текст – всегда 1 Фоминых В. Н. Указ. соч. – С. 4

2 Щелкунова Е. С. Указ. соч. – С. 49

13 дискурс… Публицистический текст существует только в определенном пространстве, характеризующемся системой политических, идеологических, социокультурных и иных отношений…»1 Роман Жолудь дает следующее определение религиозной публицистики: «Таким образом, под религиозной публицистикой понимается устная или письменная литературная деятельность: а) направленная на распространение идейного содержания религиозных представлений автора выступления; б) непосредственно обращенная и воздействующая на массовую аудиторию в соответствующем плане и приспособленная к восприятию ею; в) связанная с актуальными (онтологическими, политическими, социальными, нравственными) проблемами, стоящими перед аудиторией, и анализирующая их в свете определенного религиозного учения».2 Старооскольский исследователь истории публицистики и наш коллега В.И. Черкашин ___________предлагает свой оригинальный вариант дефиниции религиозной протопублицистики, основываясь на положениях, выдвинутых Р.В. Жолудем

Черкашин пишет: «Под религиозной протопублицистикой мы понимаем устную(в основном) и письменную «словесную» (нелитературную, по терминологии С.С.Аверинцева) деятельность, а) направленную на осуществление «тесной религиозной связи с божеством» (канал 1: «человек > божество»; канал 2: «божество > человек»); б) интерпретирующую волю божества (например, толкования оракулов человеком, царем-жрецом, жрецом, магистратом); в) осуществляющая трансляцию интерпретируемого текста на /в/ массы в рамках религиозного акта (канал 3: «человек» (царь-жрец, жрец, магистрат) > «аудитория») и обратно от аудитории к жрецу (канал 4); г) связанную с актуальными проблемами, стоящими перед аудиторией и интерпретирующую их в рамках религиозной традиции и вне религиозного 1 Кройчик Л. Е. Публицистический текст как дискурс / Л. Е. Кройчик // Акценты. Новое в массовой коммуникации. – 2003. – № 3–4 . – С. 9

2 Жолудь Р. В. Указ. соч.– С. 7

14 акта».1 Мы используем также и термин «публицистический ___________факт» (по В.Н

Фоминых): «Публицистический факт – это не простое зеркальное отражение социального факта, а такое творческое преобразование последнего, которое содержит авторскую интерпретацию социального факта в целях идеологического воздействия на читателей… Публицистический факт по своей структуре, как правило, двусоставный, состоит из факта-основания и фактов- комментариев».2 Л. Е. Кройчик считает уместным использовать и такое определение жанра: «Публицистический жанр – форма эстетической организации жизненного материала, выявляющая отношение автора к окружающей действительности».3 Учитывая все сказанное выше, мы попытаемся предложить ряд своих терминов и дефиниций: 1. Религиозная протопублицистика – это система семиотического религиозного или парарелигиозного творчества, манифестирующая социально- религиозные дискурсы, в наибольшей степени, обладающие сакральной информативностью и публицистическим потенциалом

2. Религиозная публицистика – это система устного или письменного литературного, религиозного или парарелигиозного творчества, манифестирующая публицистические дискурсы на основе публицистических фактов, являющихся метаморфизированными иконами фактов социально- религиозной действительности

3. Под прапублицистикой понимаются тексты, в которых авторская обработка фактов действительности выражена слабо (или находится в становлении!)

4. Религиозная субпублицистика – это по своей сути художественно- 1 Черкашин В. И. Религиозная античная ( греко-латинская ) протопублицистика : определение термина и методика исследования / В. И. Черкашин // Акценты. Новое в массовой коммуникации. – 2003. – № 7–8 . – С. 69–70

2 Фоминых В. Н. Указ. соч. – С. 36–37

3 Кройчик Л. Е. Публицистический текст как жанр и как дискурс / Л. Е. Кройчик // Акценты. Новое в массовой коммуникации. – 2005. – № 3–4 . – С. 11

15 религиозная публицистика, где публицистические факты дополняются или даже искажаются вымышленными образами, смыслами и т.п

5. Религиозная супрапублицистика – в нашем понимании адекватна религиозной протопублицистике, но ее существование тесно связано с современными технологиями манифестации публицистического дискурса

Например, к религиозной супрапублицистике принадлежит любой документальный фильм, посвященный религиозной или парарелигиозной тематике или, скажем, телепередача типа «Дикое поле», созданная А.Невзоровым

В работах по истории публицистики обычно используются термины «жанр» и «протожанр». В данном исследовании мы дополнительно вводим в обращение новый термин – «лимен» (от лат. «limen» – порог). Лимен занимает переходную позицию, он является допротожанровым образованием, жанровые признаки размыты и, если угодно, находятся в зародышевом состоянии. Из протожанра, как правило, возникает жанр, из лимена жанр тоже может выкристаллизироваться, но лимен может остаться и просто лименом, то есть не породить ничего и, в конце концов, лимены существуют всегда, наравне с жанрами и протожанрами, да и жанры в эпохи диффузии жанров могут сами перерождаться в лимены… Публицистика в Древнем мире начинается с ритуала. Ритуалы ныне находят не обязательно в человеческом обществе, но и у животных.1 Вариант определения (по В. В. Емельянову) мы считаем нужным несколько переформулировать, а в чем-то и ограничить: «Ритуал ___________как таковой суть организованный комплекс действий, имеющий целью информационное воздействие на сегменты общества… Ритуалы выполняют регулирующую функцию, нейтрализуя некоторые деструктивные тенденции

Силовое поле ритуалов – в интуитивно освоенных механизмах воздействия на человеческую психику. Психологами доказано, что участие в ритуале ослабляет контролирующую функцию сознания. Волевое искоренение популярного ритуала часто приводит к его мимикрии в другие, более 1 Емельянов В. В. Ритуал в Древней Месопотамии / В. В. Емельянов. – СПб. : Азбука – классика : Петербургское Востоковедение, 2003. – С. 25

16 приемлемые для общества и властных элит формы».1 Мы не можем согласиться с тем, что ритуал присущ животному миру

Приписывание ритуального поведения животным – это всего лишь проявление тенденции, рожденной в новоевропейской культуре, тенденции очеловечивания зверей, птиц и насекомых и синхронного оживотновления людей (прогрессивного в этом ничего и нет, в современных условиях вдруг высветился призрак примитивного редуцированного тотемизма). У животных есть подобие игры (не игра!), но не может быть даже подобия ритуала, так как он не мыслим без мифа, мифологии. Отметим, что понятие «миф» употребляется в трактовке А.Ф. Лосева2, а толкование игры нами принимается в формулировке Й

Хейзинги3 (за исключением ее «животных» характеристик)

Ритуал и миф тесно взаимосвязаны. Иногда ритуал становился внутренним содержанием мифа и одновременно его оболочкой, иногда сам полностью превращался в миф, но всегда, по нашему мнению, либо ритуал был доминирующим кодом мифа, либо миф доминирующим кодом ритуала (в этом замечательно прослеживается диалектическая связь «ритуал-миф-ритуал»). Все данные замещения хорошо согласуются с информационной парадигмой. Ритуал как доминирующий код и миф как доминирующий код привязаны к разным уровням существования и циркулирования информации. Например, космогонический миф – доминирующий код ритуала соответствует метаинформации в иерархии информационных уровней, а ритуал «отверзания уст» – доминирующий код мифа – миллиинформации и т.п

Если же подойти к формулировке дефиниции жанра с позиций доминирующего кода, то можно утверждать, что жанр – это еще и форма сохранения и дешифровки идей, входящих в комплекс доминирующего кода

Основываясь на вышеизложенном и опираясь на предложенную терминологию, можно утверждать, что религиозный ритуал – это явление, принадлежащее к области протопублицистики. Ритуал для участников его (и 1 Борисов Б. Л. Технология рекламы и PR : учебное пособие / Б. Л. Борисов. – М. : ФАИР – ПРЕСС, 2001. – С. 245

2 Лосев А. Ф. Диалектика мифа / А. Ф. Лосев // Из ранних произведений. – М. : Правда, 1990. – С. 578–595

3 Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня / Й. Хейзинга ; пер. с нидерл. ; общ. ред. и послесл. Г

М. Тавризян. – М. : Прогресс : Прогресс – Академия, 1992. – С. 9–13

17 исполнителей, и зрителей) актуален, злободневен, полемичен, хотя в целом он аморфопублицистичен. Манифестация дискурса проходит активно, но объем восприятия зависит часто от чисто случайных посторонних факторов (настроения людей, погодных условий и т.д.)

Записывать ритуалы в древности стали не только «для памяти», но и в целях усиления его воздействия и сохранения ритуального фарна1, хотя раньше, чем появилась письменная фиксация ритуала, возникли дискурсные изображения ритуального порядка. С этого момента следует разделять жанры религиозного ритуала и ритуал как лимен в письменной протопублицистике и протопублицистике – искусстве изобразительного плана

Жанры религиозного ритуала выделяются сравнительно легко: «кормление богов», «божественная легитимизация власти правителя», «священный брак», «ритуальный бег», «ритуал поминовения» и др

Ритуал как лимен вряд ли подлежит внутренней стратификации в своем первоначальном виде, а с течением времени он переходит в религиозную прапублицистику, становясь одним из ее жанров; в религиозной публицистике ритуал-жанр размывается, и отдельные его компоненты впитываются другими жанрами

1 Термин «фарн» позаимствован из работы Михайлина В. и Ксенофонтова А. Это «…иранский термин, означающий удачу и процветание вообще, и в первую очередь удачу и процветание, связанные с «большим телом» семьи, рода, племени, государства… Налаживание отношений с мертвыми является мощнейшим Собственная жизнь всякого человека направлена на то, чтобы приумножить семейный фарн, который ______в свою очередь, магически усиливает каждого члена рода» (Михайлин, Вадим. Выбор Ахилла / Вадим Михайлин, Антон Ксенофонтов // Новое литературное обозрение. – 2004. – №4 (68). – С. 47–48.)

18 ГЛАВА 1. Доминирующий код Ветхого Завета и генезис прапублицистики на Руси в XI веке 1. Классический Восток: от ритуала к прапублицистике 1.1. Становление публицистики Классического Востока Е. П. Прохоров совершенно прав, утверждая, что публицистическое творчество «сопровождает всю историю человечества (беря начало в синкретизме мышления и форм словесного общения в первобытном обществе), хотя само слово «публицистика» вошло в употребление в первой половине XIX века в России».1 Протопублицистические артефакты фиксируются, по крайней мере, со времен неолита, а может быть даже и с периода позднего палеолита

Наскальные изображения ритуальных сцен обладают всеми признаками визуальной протопублицистики. Не следует исключать так же и керамику, где с помощью ритуально-знаковых элементов происходит фиксация мифологических символов и икон (совершается, таким образом, актуализированная их манифестация). Росписи Тассили, Чулута, Белого Июса или, скажем, керамику древнекитайской культуры Яншао следует признать типичными иллюстрациями выдвинутого нами предположения

Протопублицистические и прапублицистические явления (в качестве наследства неолитического мира) достаточно просто найти в зоне, практически, всех земледельческих цивилизаций древности.2 Древний Китай и Древняя Индия остаются вне данного исследования, поскольку они не имеют прямого отношения к предмету разговора, хотя материалы и тексты, принадлежащие к этим культурам, могут многое дать исследователям истории публицистики… Подавляющее большинство исследователей отдает предпочтение классической античности, эллинизму и Средневековью. Классический Восток 1 Прохоров Е. П. Введение в теорию журналистики: учебное пособие / Е. П. Прохоров. – М. : РИП-холдинг, 2000. – С. 245

2 «Безымянные составители текстов и писцы, которые вырубали каменные летописи в Вавилоне, Египте, писали берестяные грамоты на Руси тоже были предтечами журнализма, поскольку занимались сбором и передачей информации, фиксируя ее тем или иным путем» (Свитич Л. Г. Феномен журнализма. – С. 168.)

19 по образному выражению русского философа и публициста XIX века К.Н

Леонтьева, остается как бы Grand Muet.1 В основе понимания эллинизма в настоящей работе лежат взгляды А