Бесплатная библиотека онлайн

— Старик, ты чем сейчас занимаешься? Ты, я слышал, ушёл из «Огонька», — спросил меня мужчина, самец, угнетатель, эксплуататор Юрий Нефедкин, мой студенческий друг.

Мы встретились возле выхода из сетевого продмага капиталистического образца, где я покупал винца сухого красного и мяса парного свиного — специально, чтобы покормить друга своего старинного, времен советских, непростых. Мы договорились встретиться аккурат у выхода из магазина. Цель: я посажу друга своего старинного в автоматический мобиль корейского производства и свезу к себе домой. Где произведу с ним распитие вышекупленных напитков, после чего передам ему ботиночки.

Новые совсем ботиночки 35‑го размера. Мой сын так и не успел их ни разу поносить — вырос. А у Бена (студенческая кличка Юры) сын младше, ему должны аккурат впору прийтись. А если не в пору, Бен знает, куда ботиночки пристроить:

— У меня соседка — мать троих детей. Мал‑мала... Я ей всегда отдаю одежду — целые вороха, из которых мои дети выросли. Она радуется страшно, потому что купить не может. Одинокая баба, без мужика. В церковном хоре поёт.

— Это она зря. Боженька ботиночки с неба не сбросит.

...Он же не «угнетатель». Хотя и Патриарх...

— Короче, не пропадут твои ботиночки, — сказал Бен. — А чем всё‑таки ты сейчас занимаешься? Ты же ушел из «Огонька».

— Ушёл. Журнал изменился — повернулся лицом к потребителю, а мне неохота писать про то, как правильно выбрать ботинки. Я их лучше тебе отдам... Поэтому сейчас сижу и книгу пишу. Угадай, про что.

— Ну?

— Про феминизм.

— О‑о. Страшное дело. Мой... не знаю уж, кем он там мне приходится, — в общем, муж сестры моей жены... Это кто?

— Да пес его знает, я тоже никогда не понимал всех этих деревенских кличек — «шурин‑деверь‑сват‑кум»... Ну и чего он?

— Фамилия его Г‑ров, только ты не пиши фамилию, я тебя умоляю. Он известный в Америке учёный‑биолог, работает по проблеме рака.

— Это у которого были судебные проблемы с соседями из‑за того, что он забыл газон возле дома постричь?

— Да. Но это давно было. А вот недавно он опять в историю влип. По своей европейской привычке сделал комплимент одной коллеге — назвал её красивой. А эта тварь оказалась феминисткой и подала на Г‑рова в суд. Типа обиделась.

— Вот сука!

— Не то слово! Бедный Г‑ров как ни извинялся, как ни говорил, что вовсе не то имел в виду, что вовсе она не красивая, а, напротив, страшная... Ничего не помогло — присудили ему штраф, и ещё на адвокатов потратился.

...Потом мы сидели на кухне, жрали мясо, как все дикие самцы, запивали его вином агрессивного красного цвета и продолжали сексистские разговоры.

— Как ты думаешь, — спросил меня Бен. — Отчего эти феминистки такие осатанелые?

— У них проблемы гормонального и интеллектуального плана.

Но к гормональным проблемам я перейду в четвёртой части книги, а мы сейчас пока что находимся в третьей. Не гони лошадей, наливай...

Два озверевших от женской крови насильника‑угнетателя сидели, попивая винцо, а в небе над ними летали Туполевы и Илюшины; с потолка светил нитью накаливания эдисон; на электрической плите грел пищу фарадей; рядом на стенке, ожидая вызова, висел белл; под окном ждал своего хозяина форд с дизелем; где‑то за стенкой чуть слышно играл моцарта трёхпрограммный маркони; в шкафу среди прочих висело старое платье жены а‑ля версаче, отстроченное зингером; в морозильнике линде ждала своего часа запотевшая бутылка Менделеева; на табуретке рядом лежал первопечатник Фёдоров; за окошком радовался потеплению цельсий... Весь мир, куда ни глянь, был наполнен насилием и угнетением. И всё, всё, что напридумывали насильники, было направлено исключительно на одно — на угнетение женщин. Даже стиральные и посудомоечные машины. Даже профеминистические законы, принятые патриархальными угнетателями в последние десятилетия, и те были направлены целиком на скрытое угнетение женщин.

...Доколе стонать им под тяжким игом?!..

Уже прощаясь и выходя с детскими ботиночками на лестничную клетку, угнетатель, изверг, раздувшийся от женской крови суперклоп, садист и насильник Бен указал пальцем на перила лестничной клетки.

— О, мои профили!

Дело в том, что Бен — один из восемнадцати самых известных в России калибровщиков валков на станах горячей прокатки. Кругом, куда ни глянь, вы можете увидеть его работу — по калибрам, которые он рассчитывает, производится арматура, уголок, строительный швеллер, лифтовая направляющая в лифтовой шахте вашего дома...

— Вот, — Бен огладил пальцами квадратные в сечении, тонкие прутки, идущие вдоль лестницы. — Чувствую, калибры на валках уже немного сработались — радиус закругления гуляет.

— А как ты отличаешь свой квадрат от прокатанного на другом заводе?

— Квадрат катают ещё на Магнитке, например. Но магнитогорцы делают квадрат с острыми углами — это их фирменный знак. А я решил задать радиус, потому что профиль с радиусом легче потом приваривается... Вот это тоже, кстати, мой профиль, — Бен также любовно огладил рукой более толстый квадратный пруток, идущий перпендикулярно ступенькам и улыбнулся. — Тоже с радиусом.

...Доколе, спрашивается?!..